Харьковский кукольный театр им. Афанасьева празднует свое 70-летие в октябре.

О судьбе театра и о своей работе в нем  рассказывает режиссер Евгений Гимельфарб:

«70 лет - это очень много для театра, поскольку театр - живой организм,  который каждые 10-15 лет требует обновления. Нужна новая идея, а ее обычно приносят новые поколения, которые живут в реальной среде, диктующей социальное сознание. Ведь театр обращен к природе, к толпе, он не существует вне зрителя и вне общения с ним.

В этом театре уже четвертое или пятое поколение актеров, ну а новых идей, я думаю, что не так густо.

Меня пригласили в Харьков в 1991 году, когда в театре был серьезный творческий кризис. Ситуация была очень обостренная, комиссии разъезжали по городам и решали судьбы театров. Такая комиссия приговорила Харьковский театр к расформированию.

К тому времени у меня был уже свой театр в Барнауле, который входил, как говорили критики, в пятерку лучших театров страны. Там со мной работали и харьковчане.

Так сложилось, что за Уралом мы имели какую-то идеологическую свободу, в отличие от центра. Это был период ренессанса театра кукол, поэтому театр в Барнауле состоялся. Но в 1991 году я уже переехал в Ярославль, а там обстановка была другая, потому что Москва высасывала все соки из близлежащих городов.

И как раз в это время вспомнили обо мне в Харькове. В Харьковский театр я пришел уже состоявшимся режиссером, утвердившимся в новой стилистике, новом художественном языке, у меня был мощный репертуар, но я не мог не считаться с традициями этого театра.

Началась огромная работа, я сделал шесть спектаклей, набрал новую труппу. Я принес серьезную драматургию. «Декамерон» - 16 лет идет в театре, «Мастер и Маргарита» идет 14-й сезон. Еще «Моя прекрасная леди», «Ревизор», «Опера нищих».

Театр ведь делают две вещи: хорошая драматургия и как минимум грамотный режиссер. У театра открылось второе дыхание после афанасьевского театра, который в Союзе считался на очень высоком уровне.

Прошло 12 лет. Я почувствовал, что уже пора отдавать театр кому-то другому, хотя не было у меня последователя. Меня позвали в Одесский кукольный театр. Это был знак судьбы, я всю жизнь тосковал по родному городу. Я рванул туда, как «режиссер-реаниматор» – это у меня кликуха такая».

 

Евгений Гимельфарб поделился мыслями о современном театре:

«Мы сейчас увязли в постпостмодернизме и в поисках новых идей, которые не всегда удачны. Режиссеры сейчас бросились к мистике и метафизике, увлеклись воздействием на подкорку: зрителю не надо думать, не надо ничего понимать,  надо просто сидеть и смотреть. За этим часто исчезает актер, его опредмечивают: только не играй, не надо характер создавать, создай атмосферу.

Да, без атмосферы не может быть хорошего искусства, но она не должна быть доминантой.

К сожалению, сегодня мало театров, работающих по Аристотелю: актер и зритель. Зритель приходит в театр сопереживать. Не надо компостировать мозги, надо к душе обращаться. Театр все равно начинается не с вешалки, а с актера. Актер должен создавать на сцене художественный образ».

 

А еще Евгений Гомельфарб открыл секрет вечной молодости театра:

«Секрет молодости театра в живости спектаклей. Пока они живы, театр живет — и зал полон».

 

Беседу записала Наталья Коган