Юбилей ректора Украинской железнодорожной академии
Самому поездить не получилось
— Николай Иванович, почему железная дорога стала вашей жизненной стезей?
— Я родился и вырос возле Бахмачского железнодорожного узла в Черниговской области. Сколько себя помню, Бахмач славился тем, что это был железнодорожный центр.
Мальчишками мы бегали смотреть на новые локомотивы, которые начали тогда появляться на электрифицированном участке Юго-Западной железной дороги. Прекрасные ходили электровозы ЧС4, с огромными скоростями — это воодушевляло, хотелось постичь все это, чтобы быть полезным для родной страны. И родители, и деды, и прадеды — все работали на железнодорожном транспорте, так что моя стезя была практически предопределена. Хотя могло случиться и по-иному. После школы меня направили поступать в Харьковский политехнический институт для обеспечения молодыми специалистами строившегося тогда завода химического машиностроения. Но я все-таки поступил в Киевский железнодорожный техникум. И из армии вернулся на станцию Дарница. Тогдашний начальник Юго-Западной железной дороги, Герой Социалистического Труда Петр Федорович Кривонос (светлая ему память) заметил меня и дал направление на учебу в Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта. Так с 1969 года я в этом вузе. И по-другому не представляю своей жизни.
— Вам ведь как студенту железнодорожного вуза на каникулы полагался и льготный билет. Куда успели съездить?
— Действительно, у железнодорожников был льготный проезд: один бесплатный билет давали по Советскому Союзу, второй — по Украине. Но я им, как правило, не пользовался. Отец зарабатывал всего 60 рублей тогда, а мать в колхозе вообще денег практически не получала — с ней рассчитывались сахаром и зерном. А у меня было еще два брата, которым надо было помогать. Поэтому семейный бюджет считался до копейки. Хотя когда уже стал работать в институте — в научных целях ездил по предприятиям, чтобы сэкономить для родного института какую-то копейку, не выписывая служебный билет.
Готовимся соединиться с Китаем
— А какие научные направления вас интересовали?
— Вначале, с 1978 года, я занимался обеспечением Донецкой железной дороги порожними полувагонами для вывоза угля. В то время ДЖД грузила около 60 тысяч полувагонов в сутки. И Всесоюзный научно-исследовательский институт железнодорожного транспорта в Москве собрал нас, молодых ученых, и поставил задачу — разработать для всей сети железных дорог СССР такие маршруты, чтобы свести к минимуму порожний пробег. Мой учитель Николай Семенович Конарев (Заслуженный работник транспорта, Герой Социалистического Труда, Почетный гражданин Харькова) рассказывал, как его (тогда он уже был первым замминистра) и министра путей сообщения Павловского однажды вызвали в ЦК по вопросу нехватки ста полувагонов для погрузки угля в Кузнецком бассейне. Вернулся обратно Конарев министром, а Павловский — замом…
Потом остро встал вопрос обеспечения железнодорожного транспорта энергосберегающими технологиями. И в настоящее время уже выросла целая школа: подготовлены восемь кандидатов и два доктора наук, я являюсь главой этой научной школы. Кроме того, в вузе теперь есть свой ученый совет по защите диссертаций по специальности «Транспортные системы». Это и определило теперь основной вид моей деятельности как ученого. За мое пятилетнее пребывание на посту ректора защитили диссертации около 170 кандидатов и 9 докторов наук.
— Ну а если сравнить то, чему учили примерно сорок лет назад, с нынешней программой, отличия будут очевидны?
— Конечно. Тогда была другая система, естественно, и задачи стояли другие. После распада СССР многие ресурсы остались в России и других республиках. Трудно было восстанавливать в Украине свое транспортное обеспечение. Но научный потенциал у нас мощный. И сейчас мы уже разрабатываем основные направления транспортных коридоров (из девяти европейских три самых массовых проходят через Украину). Ставится вопрос и о том, чтобы освоить восточный транспортный коридор, связывающий Европу с Китаем.
— За вашей спиной висит вышивка с текстом «Заповіта» Тараса Шевченко…
— Я учился в украинской школе. Должен сказать, что жесткого требования разговаривать на украинской «мове» тогда не было. Но мы считали себя украинцами и очень много читали. Сборник Шевченко «Заповіт» перечитал несколько раз, многие фрагменты знаю наизусть. Сейчас у меня целое собрание произведений Шевченко, и не только его — всех классиков украинской литературы. А вот нынешнюю литературу читаешь и диву даешься: все нацелено на то, чтобы народ разобщить, научить чему-то плохому.
— Еще какими-то языками владеете?
— Тут я ничем не могу похвастать. Раньше неплохо знал английский, но для того чтобы знать язык, необходимо им постоянно пользоваться…
Награды к юбилею
Источник: www.vecherniy.kharkov.ua
— Николай Иванович, почему железная дорога стала вашей жизненной стезей?
— Я родился и вырос возле Бахмачского железнодорожного узла в Черниговской области. Сколько себя помню, Бахмач славился тем, что это был железнодорожный центр.
Мальчишками мы бегали смотреть на новые локомотивы, которые начали тогда появляться на электрифицированном участке Юго-Западной железной дороги. Прекрасные ходили электровозы ЧС4, с огромными скоростями — это воодушевляло, хотелось постичь все это, чтобы быть полезным для родной страны. И родители, и деды, и прадеды — все работали на железнодорожном транспорте, так что моя стезя была практически предопределена. Хотя могло случиться и по-иному. После школы меня направили поступать в Харьковский политехнический институт для обеспечения молодыми специалистами строившегося тогда завода химического машиностроения. Но я все-таки поступил в Киевский железнодорожный техникум. И из армии вернулся на станцию Дарница. Тогдашний начальник Юго-Западной железной дороги, Герой Социалистического Труда Петр Федорович Кривонос (светлая ему память) заметил меня и дал направление на учебу в Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта. Так с 1969 года я в этом вузе. И по-другому не представляю своей жизни.
— Вам ведь как студенту железнодорожного вуза на каникулы полагался и льготный билет. Куда успели съездить?
— Действительно, у железнодорожников был льготный проезд: один бесплатный билет давали по Советскому Союзу, второй — по Украине. Но я им, как правило, не пользовался. Отец зарабатывал всего 60 рублей тогда, а мать в колхозе вообще денег практически не получала — с ней рассчитывались сахаром и зерном. А у меня было еще два брата, которым надо было помогать. Поэтому семейный бюджет считался до копейки. Хотя когда уже стал работать в институте — в научных целях ездил по предприятиям, чтобы сэкономить для родного института какую-то копейку, не выписывая служебный билет.
Готовимся соединиться с Китаем
— А какие научные направления вас интересовали?
— Вначале, с 1978 года, я занимался обеспечением Донецкой железной дороги порожними полувагонами для вывоза угля. В то время ДЖД грузила около 60 тысяч полувагонов в сутки. И Всесоюзный научно-исследовательский институт железнодорожного транспорта в Москве собрал нас, молодых ученых, и поставил задачу — разработать для всей сети железных дорог СССР такие маршруты, чтобы свести к минимуму порожний пробег. Мой учитель Николай Семенович Конарев (Заслуженный работник транспорта, Герой Социалистического Труда, Почетный гражданин Харькова) рассказывал, как его (тогда он уже был первым замминистра) и министра путей сообщения Павловского однажды вызвали в ЦК по вопросу нехватки ста полувагонов для погрузки угля в Кузнецком бассейне. Вернулся обратно Конарев министром, а Павловский — замом…
Потом остро встал вопрос обеспечения железнодорожного транспорта энергосберегающими технологиями. И в настоящее время уже выросла целая школа: подготовлены восемь кандидатов и два доктора наук, я являюсь главой этой научной школы. Кроме того, в вузе теперь есть свой ученый совет по защите диссертаций по специальности «Транспортные системы». Это и определило теперь основной вид моей деятельности как ученого. За мое пятилетнее пребывание на посту ректора защитили диссертации около 170 кандидатов и 9 докторов наук.
— Ну а если сравнить то, чему учили примерно сорок лет назад, с нынешней программой, отличия будут очевидны?
— Конечно. Тогда была другая система, естественно, и задачи стояли другие. После распада СССР многие ресурсы остались в России и других республиках. Трудно было восстанавливать в Украине свое транспортное обеспечение. Но научный потенциал у нас мощный. И сейчас мы уже разрабатываем основные направления транспортных коридоров (из девяти европейских три самых массовых проходят через Украину). Ставится вопрос и о том, чтобы освоить восточный транспортный коридор, связывающий Европу с Китаем.
— За вашей спиной висит вышивка с текстом «Заповіта» Тараса Шевченко…
— Я учился в украинской школе. Должен сказать, что жесткого требования разговаривать на украинской «мове» тогда не было. Но мы считали себя украинцами и очень много читали. Сборник Шевченко «Заповіт» перечитал несколько раз, многие фрагменты знаю наизусть. Сейчас у меня целое собрание произведений Шевченко, и не только его — всех классиков украинской литературы. А вот нынешнюю литературу читаешь и диву даешься: все нацелено на то, чтобы народ разобщить, научить чему-то плохому.
— Еще какими-то языками владеете?
— Тут я ничем не могу похвастать. Раньше неплохо знал английский, но для того чтобы знать язык, необходимо им постоянно пользоваться…
Награды к юбилею
Источник: www.vecherniy.kharkov.ua
