12 января 2007 г. вышла его последняя статья «Национальная идеология Украины: как есть — и как надо, чтоб было».

«...Нация мы, граждане Украины, или пока еще нет? Этот вопрос витает в воздухе, пожалуй, на протяжении всех лет независимости нашего государства, но окончательного ответа на него (если не принимать во внимание голую риторику некоторых отечественных политиков) так и не существует. По простой причине — нация должна формироваться вокруг единого знаменателя, который, увы, до сих пор не определен». Так начал свой анализ политик и государственный деятель Евгений Кушнарев.
«Хотя, казалось бы, проблем здесь быть не должно — имеется государство, причем — многонациональное. А раз так, то вполне логично было бы строить национальную идеологию именно на этом базисе — не акцентируя внимания на этнокультурном факторе, а больше упирая на общность истории…, единство территории, экономические взаимосвязи, необходимость совместного построения своего будущего. 

Иными словами, руковод­ство страны должно было действовать строго в рамках энциклопедического определения нации как «социально-экономической, культурно-политической и духовной общности людей, сложившейся в результате становления 
государства и выработки надэтнической культурной и политической традиции». 

Это настолько очевидный момент, что его даже можно назвать банальным. Именно таким образом формировались нации в государствах, где в силу исторических обстоятельств «сходились» несколько этносов либо же представителей близких этнически, но различных по лингвистическому признаку групп. Примеры Швейцарии или Бельгии… стали уже хрестоматийными. 

По большему счету во времена президентства Леонида Кучмы нечто подобное происходило и в Украине — как-то ненавязчиво, исподволь вся страна «покрылась» национальной символикой, все больше чиновников в своих публичных выступлениях предпочитали украинский язык (чего в УССР почти не наблюдалось), который стал активнее звучать и в быту, словосочетание «гражданин Украины» стало столь же привычным, как ранее — «гражданин СССР», и т. п. 

С помощью таких, казалось бы, внешне разрозненных нюансов и формируется психология национального единства. И все бы ничего, если бы этот практический момент был подкреплен и идеологическим (теоретическим) базисом, которого, увы, не было (что с позиций дня сегодняшнего считаю очень серьезным упущением). 

То есть де-факто процесс сплочения населения молодого государства в нацию был начат — установились единые границы, создавались национальное законодательство, экономика, система управления, был введен институт гражданства Украины. Де-юре же тема нации на высшем политическом уровне почти не затрагивалась. Где-то ее считали несвоевременной. 
Где-то присутствовала боязнь того, что формирование нации «по разнарядке» будет воспринято как рудимент советского образа мышления, а потому будет отвергнуто обществом. 

Как бы то ни было, но «процесс пошел», свидетельство чему — итоги одного интереснейшего опроса, который был проведен в далеком 2001-м наиболее прозападной социологической структурой — Центром Разумкова. Респондентам был задан вопрос: какой фактор, по их мнению, более всего объ­единяет либо может объединить население Украины в единую общность? 

Почти 2/3 (71%) опрошенных указали в качестве объединяющих начал совместные политические принципы и идеи, а также сосуществование и равные права в рамках единого государства. Остальная часть отдала предпочтение этнокультурной идентичности (прежде всего — языковой). 

Вспомним и 2004 г. — только что победивший на президентских выборах Виктор Ющенко заявляет в одном из выступлений, что «весь мир стал свидетелем рождения на Майдане украинской нации»… В своем высказывании он, кроме эмоций, руководствовался все тем же классическим определением нации — «общностью государственной идеи», которую он в тот момент олицетворял для почти половины граждан Украины (среди них немалая часть — русскоязычные и/или не являющиеся украинцами по национальности)». 

Выполнилось ли это? Евгений Кушнарев считал, что нет. 

«Акцент делается на мононациональном факторе, т. е. — на украинцах как национальности (но не нации), а «за рамки» выносятся все прочие жители страны — русские, евреи, поляки, татары и т. д., — говорил он в статье. — Взять хотя бы историю с законодательным признанием голодомора 1932/1933 геноцидом. Изначально в тексте соответствующего законопроекта было сказано: «геноцид против украинской нации», что опять-таки с научной точки зрения неверно (не было у нас на тот момент государства, а значит — не было и нации). И только благодаря усилиям Александра Мороза термин «нация» был заменен на «народ», что уже ближе к истине, хотя этот момент не отрицает противоречивости самого факта принятия подобного закона. Отсюда нетрудно провести «цепочку генетической памяти» в день нынешний, придя к неутешительному и тревожному выводу — намечается тенденция попытки формирования не национальной идеологии, но — идеологии «титульной нации». 

… Из-за подобного подхода к делу формирования украинской нации мы рискуем потерять даже тот имеющийся, хотя и не оформленный теоретически, но все-таки позитивный потенциал и в итоге оказаться в исходной точке. Причем при значительно худших стартовых позициях, нежели 15 лет назад, поскольку тогда все действительно начиналось с «нуля». А сейчас придется ломать какие-то уже устоявшиеся принципы, взгляды и, что больнее всего, мироощущение наших граждан, привыкших за прошедшее время к тому, что они — граждане Украины — без разницы, на каком языке разговаривают, читают газеты, слушают радио». 

Чтобы сформировать не украиноязычную, а действительно украинскую нацию, Евгений Кушнарев предлагал: 

«1) начать разработку программы Национальной идеологии (с ее дальнейшим практическим воплощением), для чего создать соответствующую структуру с государственным статусом;
2) к работе над проектом программы Национальной идеологии привлечь на паритетной основе представителей от президента, правительства, парламента, Национальной академии наук, а также — от каждого региона; 

3) общий контроль над процессом возложить на Верховную Раду как на высший коллегиальный орган государственной власти, представляющий собой срез всего украинского общества; 

4) программа Национальной идеологии должна приниматься Верховной Радой на правах закона; 

5) всю подготовительную работу (от начала написания проекта программы до ее окончательного согласованного текста, который будет вноситься на рассмотрение парламента) провести в течение года». 

Прошло два года, а как будто написано про нынешнюю ситуацию в стране. Предложения Евгения Кушнарева так и остались неуслышанными. И нам в очередной раз придется снова наступать на те же «национальные грабли»…